Кровь на воздух - Павел Сергеевич Иевлев

владельцем рейдера является Екатерина Шерп, капитаном тоже Екатерина Шерп, но почему-то другая. У нас есть информация, что они должны были прибыть на буксире с баржей. Где она, кто вы такой и что с грузом?

— Серьёзно? — спросил я у кота. — Моя бывшая отжала у меня катер?

— Не у тебя, а у твоей дочери. Договор дарения.

— А как Катя...

— Наследство, — коротко ответил искин. — И, пока ты не спросил: да, она взяла фамилию матери.

— Шикарно, просто праздник какой-то. Ни имени, ни имущества, ни памяти, ни семьи, — это Коту. — Пожалуй, буду теперь отзываться на кличку «Счастливчик», — мрачно сказал я в микрофон. — Екатерины Шерп, числом две штуки, в капсулах, младшая в тяжёлом медицинском состоянии, требуется срочная госпитализация. Баржа в зацепе, груз в порядке. Вы примете нас, «Форсети», или мне обратно скорость набирать?

Я, конечно, не могу набрать скорость, потому что не контролирую буксир, но они-то об этом не знают. Впрочем, я и не хочу, — даже если Катя взяла мамину фамилию, что несколько обидно, смерти она не заслуживает. Мне нужен госпиталь, и я очень надеюсь, что на «Форсети» он есть.

— И как давно я юридически скончался?

— Два года назад, — пояснил Кот. — Прости, я не хотел бы развивать эту тему.

— Человек, называющий себя «Счастливчик», — заговорило радио, — мы получили дополнительную информацию о вас. Продолжайте торможение, решение о возможности стыковки будет принято позже, мы вам сообщим. До связи.

— Дополнительную информацию, значит... — сказал я растерянно. — Как интересно... Жаль, мне её взять негде.

— Думаю, с «Форсети» связалась Катерина, — сообщил мне Кот.

— А вы с ней... как бы это сказать... знакомы?

— У нас коммуникационный линк, — сказала игрушка, — для подачи команд. С момента твоего выхода из капсулы необходимость в нём отпала.

— И как она тебе?

— Как баржа катеру. Не в размер. Я — маломощный устаревший ИИ, детская образовательная игрушка. Она — новейший нейроискин последнего поколения.

— То есть действительно работает на мозгах тех людей, которые в капсулах? Как это вообще стало возможным?

— Мир сильно изменился за два года.

***

Когда ИИ только появились, надежды на них возлагались безумные. «Самая быстрорастущая отрасль двадцать первого века» проглотила невыразимое количество ресурсов, всосав, как пылесосом, всё — мощные процессоры, океаны электричества, миллиарды инвестиций. Искины должны были решить проблемы Человечества, которое уже потирало ручки, готовясь сложить их на пузике и наслаждаться результатом. Какое-то время всё шло хорошо — ИИ быстро развивались, учились, росли в мощности и размере датасетов. Даже самые первые из них были полезны, с успехом принимая на себя много рутинной работы — хотя и не там, где предполагалось. Став условно «цифровым», человечество породило такой несуразный объём данных, что немедленно принялось в них тонуть, и вот тут ИИ с их возможностями пришлись очень кстати. Типичной пользовательской задачей для искина стало: «Объясни мне, что тут написано, только коротко и чётко». ИИ пересказывал суть большого текста в десятке слов, экономя кучу времени. Причём текст этот, скорее всего, был написан тем же ИИ, получившим задание: «Напиши подробную статью на тему...» Через некоторое время выяснилось, что, во-первых, найти текст, не написанный или не пересказанный ИИ, почти невозможно, и, во-вторых, пересказы эти, мягко говоря, не очень точные, но было уже поздно. Это был первый «ИИ-кризис», он погрузил людей в море информации, достоверность которой стала принципиально непроверяемой, потому что все цифровые исходники к тому моменту были уже переписаны ИИ-рерайтом, а нецифровых почти не осталось. Это уничтожило гуманитарные науки как явление и надолго затормозило развитие точных, которые к тому моменту тоже слишком полагались на искины. Вскоре за первым пришёл второй — стремительное падение безопасности управляемой ИИ техносферы. Все «ИИ-пилоты», «умные дома», «интеллектуальные транспортные системы», «промышленные искин-кластеры» и так далее породили нарастающий вал инцидентов, сначала мелких, но чем дальше, тем крупнее. В этот момент специалисты по ИИ наконец признали, что те существуют в собственной внутренней реальности хоть и очень правдоподобных, но всё же галлюцинаций, о чём предупреждали уже первые их создатели. Любой текст, написанный ИИ, — художественный. Любой расчёт — научная фантастика, а любое взаимодействие с реальными объектами — спектакль-импровизация. Выводы из этого были с большим опозданием, но сделаны — искины начали массово выводить из практической сферы, возвращая её старой доброй программируемой автоматике. К началу Экспансии доверять ИИ управление чем-то, что может хотя бы наступить вам на ногу, начали просто запрещать. Обучающие игрушки, как наш Кот, — да. Доступ к двигателям корабля, как Катерина, — категорически нет. Что могло так измениться за два года, чтобы это стало возможным?

Даже представить себе не могу.

Глава 21. Мёртвый язык

— Как у нашего кота есть идея, да не та... — задумчиво напел я, глядя на карту.

— Что тебе не нравится? — спросил Кот.

«Форсети» блокирована, шлюз закрыт, связи с Катей нет, и я уже начинаю нервничать. В принципе, ребёнка на станции никто не обидит, тут даже говорить не о чем, но...

— Тебе не кажется, что я открою контейнер Пандоры?

— Лучше ты, чем кто-то ещё. Потому что раз этот, как ты выразился, «контейнер» всё-таки существует, то рано или поздно его кто-то найдёт снова.

— Не факт, — помотал головой я. — Мы наткнулись случайно. Если бы не Катя...

— Конечно, — сказал Кот с большим неодобрением в голосе, — дураков, которые доверят выход из траверса ребёнку без способностей астрога, в космосе немного. Но не стоит недооценивать магию больших чисел. У «Форсети» самый большой трафик из всех станций. Кроме того, тут база разведфлота Экспансии, сумасшедшие «соло» так и шныряют. Однажды кто-то выйдет так же неудачно, как вы. Вероятности — странная штука. Когда они связаны с неприятностями — особенно.

— Во-первых, способности астрога у Кати есть, причём сильные, и ты это знаешь. Она просто не может почему-то поймать резонанс. Так что я буду тренировать её дальше. Во-вторых...

Я не успел сказать, что во-вторых, потому что катер тряхнуло.

— Ого, даже я заметил, — сообщил Кот.

Я почувствовал лёгкое, почти незаметное боковое ускорение, ноль пять десятых, не больше, но как? Катер же пристыкован!

Капитанский чат полыхает экстренными, страшно даже представить себе, что творится в общем. Не сразу в этом потоке нецензурных эмоций удаётся выцепить информацию, что же именно